Вчера президентский Совет по борьбе с коррупцией одобрил пакет антикоррупционных поправок в законодательство, утвержденный Дмитрием Медведевым. На днях он будет внесен в Госдуму и с большой долей вероятности принят. Однако за пять месяцев подготовки пакета поправок чиновники успели смягчить ряд его норм. Фактически отменен двухлетний мораторий на работу в коммерческой организации, которую курировал чиновник, находясь на госслужбе. Не прописано и обязательство правительства учредить компанию, управляющую акциями и паями госслужащих.
Наиболее значимые из одобренных поправок касаются прозрачности работы чиновников. Незаконно нажитое имущество после долгих прений решено конфисковывать, полномочия силовых ведомств по его поиску будут расширены. Эксперты считают это большим прогрессом, однако очевидное смягчение ряда других положений президентского пакета может снизить его эффективность до полной профанации.
Так, вводится норма, обязывающая главу правительства, его заместителей и всех министров декларировать свои доходы и имущество. «Эта обязанность распространяется на членов семей должностных лиц, под которыми подразумеваются супруги и несовершеннолетние дети», — уточнил глава администрации президента Сергей Нарышкин. Однако будут ли проверять детей совершеннолетних, как правило, занимающих топовые позиции в зависимых от родителей крупных компаниях, неясно.
Пакет предусматривает двухлетний мораторий на переход чиновника в коммерческую структуру, с которой он был связан по долгу службы. Однако в ходе обсуждения эту норму также изменили. Чиновник все-таки сможет перейти на работу в подобную структуру, если на то будет согласие прежнего работодателя — руководителя госоргана. Понятно, что получить такое согласие не составит труда.
Еще один пример. По действующему закону о госслужбе лица, претендующие на должности в системе исполнительной власти, обязаны сдавать свои акции и паи в доверительное управление. Однако эта норма фактически не действует, поскольку сдавать активы чиновник обязан в управляющую компанию (УК), назначенную правительством, а правительство эту простую задачу до сих пор не решило. Нет нормы об УК для чиновников и в подготовленном пакете. Г-н Нарышкин пообещал, что компания будет определена отдельным подзаконным актом. Но когда это произойдет, неизвестно.
Когда чиновничество обнаружило, что борьбу с коррупцией возглавит лично президент, на этой выигрышной теме не отметились только ленивые. В Совете Федерации звучали предложения приравнять коррупционеров к изменникам Родины. Губернаторы досрочно создавали комиссии по соблюдению требований о служебном поведении подчиненных. Главы силовых ведомств обильно цитировали пугающие данные зарубежных экспертов о масштабах коррупции, хотя раньше категорически их не признавали. Было ощущение, что власти осознали угрозу, которую представляет коррупция для проектов модернизации России, и вознамерились хотя бы уменьшить коррупционную ренту, лежащую на бизнесе и на каждом гражданине. Вчера окончательно выяснилось, что это иллюзия.
Стоит ли удивляться, что кампания по борьбе с чиновничьим произволом не удержала Россию от падения со 143-го на 147-е место в ежегодном рейтинге восприятия коррупции Transparency International и что в возможность искоренения коррупции, согласно августовскому опросу фонда «Общественное мнение», верит лишь треть россиян.
РУСТЕМ ФАЛЯХОВ
