Фото с сайта news.ngs.ru

7 лет продолжались раскопки и изучение захоронений, что в 100 километрах к северу от Улан-Батора, в долине реки Селенги.
Обилие находок и полученная при их изучении информация — целый пласт знаний об империи хунну. Сведения о жизни черпаются из того, что связано со смертью: из могильных курганов, пишет Голос России со ссылкой на руководителя российско-монгольских исследований, профессора Натальи Полосьмак:

«Ноин-Улинские курганы — не типичное явление для культуры хунну. В них нет рядовых погребений: захоронения принадлежали хуннской элите. Все находки — иноземные. В основном, это китайские вещи — престижные и дорогие: конская упряжь, серебряные бляхи, лаковая посуда, даже позолоченные колесницы. Этой данью китайцы покупали покой на своих границах. А хуннская знать эти дары не накапливала, а распределяла по всей степи. На этом держалась власть хуннских владык: они старались быть единоличными получателями китайских товаров, которые распределяли среди своих подданных».

Есть в курганах и находки с другой стороны света, с Запада: например, шерстяные вышитые ткани или бляха с античным сюжетом. Древнеримские и раннеевропейские вещи могли попасть к хунну по Шелковому пути. Торговцы получали их в обмен на китайский шелк, а кочевники грабили караваны. В истории это не единственный случай, когда кочевой народ живет как бы за чужой счет: например, тюркское государство строилось на торговле шелком, который они не производили, но присваивали себе и перераспределяли.

Хунну жили не только за счет чужих вещей, но и во многом за счет чужих людей. Ученые говорят, что среди похороненных могли быть китайские военачальники и чиновники-перебежчики. Они добровольно переходили на сторону хунну и служили другому государству. Собственно, сами захоронения Ноин-Улы — дело рук именно китайцев, отметила Наталья Полосьмак. Огромные ямы в виде перевернутых пирамид глубиной до 18 метров могли создать люди, хорошо понимавшие инженерное дело. А хунну этим не занимались:

«Погребальные сооружения глубокие, многоступенчатые, с большим коридором. Это делали умельцы. Могилы копируют погребения эпохи Хань на территории Китая. Не только ямы, но и сами гробы полностью сделаны в китайских традициях, также копируя китайский обряд. Более того, на дне погребальных камер и на некоторых вещах мы нашли следы ртути. Ртуть в ханьском Китае использовали для консервации тел, ее связывали с бессмертием».

Именно стремление древнего народа сохранить погребальные саркофаги, которые обмазывались двойным слоем глины и углем, спасло от гниения многочисленные сокровища этих курганов. Глиняная почва Ноин-Улы, через которую не просачивалась вода, уберегла все то, что клали умершему в могилу. Ни в каких курганах хунну, кроме как в Ноин-Уле, пока не найдено вещей из органических материалов, которые дошли до нас через 2 тысячелетия. И среди них есть редкие шелковые ткани из китайских императорских мастерских, которые дарили шаньюям — хуннским военачальникам.

Но где же тогда культура самих хунну, раз все, чем они пользовались при жизни и после смерти, принадлежит другой цивилизации? В попытке поиска того, что материального могли оставить после себя хунну, изначально заложена ошибка, считает Наталья Полосьмак:

«Мне кажется, что бытует некое заблуждение: если доказать, что у хунну были черты оседлости — города, ремесла, то это сразу поднимет их на более высокую ступень. Хунну — другая цивилизация: настоящие кочевники не должны были заниматься ни городами, ни пашнями, это в корне противоречит их образу жизни и менталитету. Это даже в какой-то степени обидно для них. Можно даже сказать, что они не были бы столь великими, если бы были оседлыми. Те небольшие городища, которые находятся на территории российской Бурятии или Монголии, как правило, населены людьми, не имеющими отношения к хуннской культуре, но жившими под хуннским протекторатом. Это те же китайцы и другие жители Центральной Азии — либо пленные, либо перебежчики. Из-за близости к оседлым государствам они занимались земледелием, ремеслом и были для хунну чем-то вроде обслуживающего народа. Если бы они исчезли, в культуре хунну мало бы что изменилось. Самым главным в культуре хунну была их военная история, набеги, тактика ведения боя, которая связана именно с тем, что им нечего было защищать».

Когда китайцы собирали огромные армии и шли в поход на хунну, то те не вступали в сражение, а уходили далеко в степь. И, помотавшись за ними, китайцы должны были возвращаться назад — обескровленные, с большими потерями.

Не в силах справиться с хунну при жизни, их враги попытались сделать это после смерти. В момент ослабления хунну представители одного из народов, вероятнее всего, ухуань, добрались до хуннских могил. Именно по этой причине в захоронениях Ноин-Улы не нашли ни одного тела. Все курганы были разграблены, но целью были не столько сокровища, сколько сами погребенные, рассказала Наталья Полосьмак:

«Теми, кто выкрал тела, двигало желание навсегда покончить с ненавистными хунну. Согласно верованиям тех времен, пока тело человека в целостности, он жив. Он может из того мира помогать своим потомкам, своему народу. Поэтому враги хунну стремились уничтожить покойников. В курганах мы почти не находим даже костей, лишь разрозненные, далеко от самой могилы. Кроме того, захоронения маркировали территорию. А когда могилы разорены, то значит, это родовое кладбище уже не принадлежит хунну, это как будто не их земля».

Если бы могилы не были вскрыты, то тела сохранились бы — ведь их тщательно бальзамировали, опять же по китайской традиции, — считает Наталья Полосьмак. Ведь в самом Китае в древних захоронениях находят мумифицированные тела. Тем не менее, даже по немногим человеческим останкам — зубам, костям, с помощью генетического анализа можно выяснить подробности о захороненных в Ноин-Уле. А найденные вещи скоро разойдутся по разным лабораториям Новосибирского академгородка: ученым предстоит понять тонкости изготовления металлических изделий и выделки тканей.